Убийство 15 марта 2024 года подсудимого Владимира Григорьянца и его адвоката Сергея Осипова в Ногайском районе Дагестана - одна из кровавых издержек су

В его условиях, его тончайший и очень зыбкий баланс между состоянием номинального соблюдения прав и интересов рядовых граждан, их защиты, и почти повсеместного в Дагестане неправового догмата об абсолютной неприкасаемости различных должностных лиц, всегда подвержен таким диким перекосам. Отец подростка, погибшего под колесами автомобиля, совершил преступление - самосуд, недопустимый в правовом обществе, в котором правосудие принадлежит государству как общественному благу и его производителю, созданному в интересах его граждан. Вопрос о том, чем является самосуд — поиском справедливости или преступлением, является спорным в республике со времени появления первых организованных в форму управления и самоуправления обществ. Жизнь любого общества проходит определенные этапы развития. Естественно, в обществе, устроенном примитивно с социальной точки зрения, проблемы, связанные со справедливостью и судом, решают сами члены общества. Но на определенном этапе в обществе появляется более или менее сложная система правосудия, неважно, является носителем правосудия - племенной вождь, или какие-то назначенные или выборные лица, или сложная система судебной власти, как в современных государствах. И вот тогда вопросы самосуда должны, по идее, полностью сниматься. Если общественные институты полностью справляются со своими обязанностями, самосуд — это полный беспредел, провал в архаику. По одной из оценок, самосуд становится реакцией на совершенные преступления, на определенные действия или бездействия властей. Не станем говорить о качестве действии властей - качестве судебного решения Ногайского районного суда, о вине или безвинности подсудимого, о соблюдении закона его адвокатом при осуществлении защиты доверителя, подзащитного, ибо не знаем подробностей и нюансов смертельного ДТП, не знаем о возможном влиянии на судей из системной дагестанской Фемиды, к которой раньше принадлежал адвокат, и принадлежит отец подсудимого.Теперь это дело нового следствия и установления им истины. Самосуд является безусловным грехом. Все греховные страсти, какие только могли быть у возбужденного до предела отца подростка - осуждение, гнев, ненависть, были в основе его самосуда.Любой грех бывает трудно излечим, потому что он паразитирует на чем-то хорошем. Грех не создан сатаной: сатана — не творец. Грех — это порча, это ранее хорошая, но испорченная вещь. Например, вино: веселит сердце человека — прекрасная вещь, пьянство — это уже грех; любовь — прекрасна, блуд и разврат — грех. В самой основе такого явления, как самосуд, лежит осуждение, доходящее до гнева, до какого-то состояния аффекта. На самом деле это уродливая подделка под укорененное в человеке желание правды, желание справедливости. Желание справедливости само по себе — хорошее человеческое свойство. Но когда оно испорчено, получаются ужасные вещи, те, которые известны нам как грех осуждения, грех нетерпимости, ненависти. Это все как раз и наблюдается во время самосуда, когда желание достичь справедливость любым путем пересиливает понимание и памятование о прекрасных изначальных здравых человеческих качествах и чувствах,о любви, о милосердии, о прощении. Когда внутренний человеческий мир взбаламучивается потоком крови, мутным потоком страстей, и дух святости, который во время мира душевного пребывает в человеке, вспархивает, как птица, и в ужасе улетает. Тогда в человеке начинается извержение вулкана страстей, полностью теряется душевный мир — самое важное, что лежит в основе любых отношений человека с человеком. Если общность людей представляет собой духовно консолидированную общину, то там сами люди, скорее всего, не двинутся в сторону самосуда. Но эта большая редкость, чтобы люди представляли собой духовно консолидированную общину.